Лютый Алексей - Рабин Гут 1
РАБИН ГУТ
Алексей ЛЮТЫЙ
Анонс
Менты - они и в Камелоте менты.
И не важно, что перенеслись в VI век совершенно случайно после празднования Дня милиции и попытки задержания на территории вверенного им участка неких Мерлина, Артура и Ланселота, оказавших, между прочим, вооруженное сопротивление. Теперь перед лихой троицей в составе кинолога Сени Рабиновича, криминалиста Андрюши Попова и омоновца Вани Жомова стоит задача: вернуться домой, дабы ликвидировать сбой в функционировании Спирали Времени, спасти мир и не опоздать на службу.
И она будет решена. С помощью сознательных представителей местного населения, одного огнедышащего дракона, философского камня и совершенно без водки. Ну, почти...
Часть 1
КУДА МАКАР ТЕЛЯТ НЕ ГОНЯЛ
ГЛАВА 1
- Мурзик, ко мне, - услышал я знакомый голос. - Ко мне, я сказал!
Угу, бегу! Видали идиота?! Вы когда-нибудь слышали, чтобы нормальный человек называл собаку Мурзиком? Я тоже нет.
Но моего хозяина нормальным считать нельзя. Он у меня Рабинович. Да еще и мент.
Причем не какой-нибудь, а кинолог.
Нет, вы не подумайте, я не антисемит какой. Просто мне, как и вам, трудно представить себе человека с такой фамилией на службе в милиции. Обычно Рабиновичи кое-чем поинтереснее занимаются. Например, снег тунгусам продают. Но Семен Абрамович у меня не такой.
Ему если что в голову придет, то и арапником это желание из-под волос не вышибешь. Не знаю, может, он сейчас и раскаивается, что в пятом классе выменял у приятеля милицейскую фуражку на дырявый резиновый мяч. Однако с тех пор он ее снимает только тогда, когда ложится спать.
Даже в ванную в фуражке заходит. В общем, мент он и есть мент.
Хоть Рабиновичем его назови, хоть, как меня, - Мурзиком.
Мурзик! А я, между прочим, кобель (в прямом смысле слова) чистокровной немецкой овчарки. Меня не где-нибудь на свалке родили, а в самом что ни на есть специализированном питомнике.
Пять лет назад. Вот с тех пор и терплю. Сначала бесился и рычал, а теперь привык.
Что с него, Рабиновича, возьмешь? Он меня и мышей ловить пытался научить. Но не на того напал, гад!!! Мурзика я еще стерплю, хотя перед друзьями до сих пор стыдно, но под кота косить не буду.
Так что не вышло из моего Сени Куклачева. Может, потому и потащил он меня с собой в милицию служить. Сначала работа мерзкая была.
Таскался, как бездомная дворняга, по всяким злачным местам. Вы себе не представляете! Даже кости с помойки носить пристрастился. А что?
У всех вредные привычки бывают!
Теперь ничего, пообвыкся. Да и не гоняют уже нас так часто улицы патрулировать. Сейчас в городе поспокойней стало.
Мы с Рабиновичем по большей части на концерты и футбол таскаемся.
Я, в отличие от него, за “Спартак” болею. Сеня, может быть, тоже за кого-нибудь болел бы, но вот беда - в футболе разбирается хуже, чем я в живописи.
- Мурзик, я тебя долго звать буду? - Это опять Рабинович. Настырный мужик мне попался!
Да иду, иду! Не успокоится никак.
Кто же тогда знал, что так оно все обернется? А потому я не предполагал никаких неприятностей.
Я лениво поднялся с коврика в персональном вольере, что мне в милиции полагался, злобно посмотрел на ехидно оскаленные морды своих соседей, Рэкса и Альбатроса (везет же кобелям на имена!), и поплелся к выходу, где маячил, как тень отца Гамлета, мой Рабинович. Два этих гада восточноевропейских (тоже мне, высшая раса!) скалиться не перестали. Поэтому пришлось на них рыкнуть.
- Фу, Мурзик! Свои, - заорал Рабинович.
Чего фу-то? Что я, человеческого языка не понимаю?
Как по пьяни душу мне из
