1d9c84a9     

Лукьяненко Сергей - Осенние Визиты



СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО.
ОСЕННИЕ ВИЗИТЫ
Автор благодарит:
Дмитрия Байкалова, Владимира Васильева, Павла Вязникова — за слова,
сказанные вовремя.
Сергея Калугина — за тексты песен, использованных в романе.
Дениса Маслакова — за тексты стихов, использованных в романе.
Марка Горовенко — за консультации по оружию.
Любые возможные совпадения имен, событий и реалий случайны.
7. Страшен и грозен он; от него самого происходит суд его и власть его.
-Книга Пророка Аввакума
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим, невидимым черным лучам.
-Сергей Калугин
— Это только слова, — сказал Убивающий Словом. — Только ветер, сорвавшийся с твоих губ. Неужели ты думаешь, что я испугаюсь ветра?
-Ярослав Заров
Садитесь рядом. Садитесь, это будет долгая история. Я и сам не знал, насколько долгая, когда начинал ее расказывать.
Вы любите страшные сказки? Я — нет. Во всяком случае, мне так казалось.
Но нам редко дано делать лишь то, что мы любим.
Главное, что следует запомнить вначале — эта сказка не о Вас. Она могла случится, и она может случится, но только не с Вами.
Вы в безопасности, в мире, который тверд и надежен. Вас нет в этой сказке, и если даже Вам покажется обратное — Вы ошиблись. Поверьте.
И если Вы дочитаете до конца, а нечто темное коснется Вас — не пугайтесь. Просто страшная сказка, которую рассказывают страшные люди.
Эта сказка не о Вас.
Но если однажды ночью Вы проснетесь в пустой квартире от щелчка выключателя, не спешите поднять голову и спросить «Кто там?»
Возможно, это окажетесь Вы сами.
Часть первая. Приход
0
Стены здесь были деревянными, но под некрашеными сосновыми плашками лежал свинец. Только дерево — пол из дубового паркета, стены из сосны, глубокое, но жесткое кресло, маленький круглый столик. На столе — открытая тетрадь, пара остро отточенных карандашей, три свечи в грубо вырезанном из капа подсвечнике.
Вошедший в комнату мужчина плотно затворил дверь и сел за стол. Взял карандаш, поднес к глазам, так, чтобы кончик грифеля заслонил пламя свечи. Придирчиво изучил заточку, потом пододвинул тетрадь поближе.
Под последней записью, корявой, небрежной, «Дежурство сдал. Пятое октября, шесть часов вечера.» аккуратно написал:
«Заступил на дежурство. Пятое октября, приблизительно шесть часов вечера».
Часов у него, конечно, не было. Армейских бюрократов это всегда приводило в ярость. Но спорить с эсперами они не решались.

Себе дороже.
Откинувшись на высокую твердую спинку он смотрел на пляшущие язычки пламени. Смотрел, постепенно расслабляясь, позволяя огоньку свечи заполнять весь мир. Дрожащее пламя вокруг, он в центре.

Дежурство принял...
Если открыть дверь, единственную, ведущую из деревянной комнаты, то взгляду открывался длинный, полутемный коридор. Лишь в конце его тускло светил матовый плафон, как бы отмечая границу, за которой вновь начинался двадцатый век.

Шесть таких коридоров сходились в маленьком зале, где было два лифта, наглухо закупоренная аварийная лестничная шахта, вентиляционный штрек, и потертый, оббитый жестью стол. За столом молодой капитан в форме внутренних войск перелистывал ветхий номер «Андрея», забытый здесь невесть кем и невесть когда.

К внутренним войскам он имел столько же отношения, сколько и к железнодорожным. Объект «пси» когда-то подчинялся ГРУ, но последние десять лет был выделен в особую единицу, подотчетную непосредственно президенту.
Пройдя мимо скучающего капитана, в очередной раз знакомящегося с ист



Содержание раздела